Этому заявлению выдающегося ученого, который называл себя «разведчиком нового мира», предшествовали несколько лет скрупулезного изучения геологии нефти. Им было создано учение о закономерности распространения и происхождения грязевых вулканов, установлена их связь с нефтяными месторождениями.
Исследовав геологическое строение и происхождение Западно-Сибирской низменности, академик Губкин и пришел к этому судьбоносному выводу:
«Я полагаю, что у нас на востоке Урала, по краю великой Западно-Сибирской депрессии… могут быть встречены структуры, благоприятные для скопления нефти».
Чуть позже, в Новосибирске, в интервью корреспонденту газеты «Правда» он заявил: «Перспективы и значение разработки нефти в Западной Сибири огромны. Добыча нефти здесь может обеспечить потребности всего народного хозяйства СССР».
Смелую гипотезу о богатствах недр Западной Сибири поддержали далеко не все. Некоторые маститые ученые всерьез полагали, что поиски нефти на огромной бездорожной и малонаселенной труднопроходимой территории, лежащей за Уралом, совершенно нереальны и неоправданны — ни с точки зрения здравого смысла, ни с экономической точки зрения.
Почти до конца 1950-х годов скептическое отношение к природным кладовым Сибири давало пищу для утопических проектов. Так, строительство Нижне-Обской гидроэлектростанции под Салехардом предполагало затопление огромных площадей Западной Сибири. В этом случае под толщей воды размером с девятиэтажный дом навсегда были бы похоронены исторические ценности уникальной сибирской земли.
Однако академик Губкин не намерен был отказываться от своей идеи. Он активно добивался развертывания в Западной Сибири полевых геологических исследований, организации поисковых работ необходимого масштаба и профиля.
Летом 1934 года по настоянию Ивана Михайловича трест «Востокнефть» организовал экспедицию в районы рек Большой Юган и Белая для проверки достоверности информации о наличии месторождений нефти. Экспедицию возглавил молодой инженер-геолог, ученик Губкина, Виктор Григорьевич Васильев, которому тогда едва исполнилось 24 года. Он стал одним из первых геологов, производивших систематические нефтепоисковые работы на территории Западно-
Сибирской низменности, прилегающей к Уралу, обосновал идею нефтегазоносности Западно-Сибирского региона, занимался разработкой новых эффективных методов прогнозирования перспектив нефтегазоносности и обоснованием поисков и разведки газовых месторождений в стране.
Позже в своей статье «В поисках нефти» Виктор Васильев напишет: «…В результате летних работ 1934 года было установлено, что вдоль реки Юган на значительном протяжении, полосою в 5-6 метров, непрерывно идет очень тонкая маслянистая пленка. Примерно в центре этой полосы через 1-1,5 часа со дна всплывала маслянистая жидкость, которая переливалась всеми цветами радуги и обладала свойствами, типичными для нефтяной пленки. При раскапывании дна реки выделение жидкости резко усиливалось. На основании полевых наблюдений мною было сделано заключение, что здесь мы имеем естественный выход нефти».
О свободном выходе нефти постоянно сообщали и местные жители. Иногда образовывались целые нефтяные озера, которые аборигены называли гиблым
местом и старались обходить стороной. А для ученых это были бесценные подтверждения их расчетов.
Чтобы утвердиться в необходимости развертывания здесь геологоразведочных работ, Васильеву одной этой информации было мало. Он изучил и проанализировал «геологические факторы, которые являются необходимыми для промышленного скопления нефти». Отправленная на Север трестом «Востокнефть» геологическая партия проследила «геологический разрез правого берега реки Оби от Малого Атлыма до Сургута», далее — в сторону реки Большой Юган.
На Югане были отмечены «молодые современные отложения, которые совершенно скрывают… геологическое строение района». И Виктор Васильев делает вывод, что «в районе Югана следует ожидать» смятия пластов (наличие тектоники). Как он пишет, «этот вывод чрезвычайно важен для положительной оценки юганского выхода нефти».
Исследования не оставляли сомнений: перспективы нефтеносности Западной Сибири высоки. Но первые серьезные решения о работе на этих территориях были приняты только спустя несколько лет.
Как известно, у академика Губкина были не только сторонники, но и противники. Для него принципиально важным было закрепить успех Юганской экспедиции. Уже в феврале 1935 года в Западную Сибирь была отправлена Обь-Иртышская экспедиция, начальником которой также назначили инженера-геолога треста «Востокнефть» Виктора Григорьевича Васильева.
Перед участниками этой экспедиции стояла непростая цель: в зимнее время организовать разведочное бурение, чтобы на основе полученных результатов определить пути и методы дальнейших геологоразведочных работ. В экстремальных условиях северной зимы, необустроенности, нехватки спецодежды и оборудования началось разведочное бурение на реках Большой Юган и Белая…
А в это время в Москве академик Иван Михайлович Губкин с нетерпением ждал добрых вестей…
Геологоразведочные работы в Среднем Приобье продолжались и во время войны, хотя, конечно, велись не так интенсивно. Активизировались геолого-поисковые работы сразу после победного мая 1945 года.
Нефть в Западной Сибири будто нарочно прячется в глухих, непроходимых местах, и человеку стоило больших трудов подступиться к ней. Добираться приходилось на лодках по таежным рекам, на вездеходах, на вертолетах, а нередко и пешком по болотам, топям торфяников, меря и «прочитывая» землю метр за метром.
Путь к большой нефти стал проверкой на выдержку и настойчивость не только ученых и первых руководителей, но и непосредственных исполнителей-практиков: геологов, буровиков, монтажников. Приходилось преодолевать скептическое отношение, недоверие, а вместе с тем и бытовую неустроенность, нехватку оборудования, техники, в сложных климатических условиях на ходу совершенствовать слабо продуманные технологии бурения и вышкостроения.
И уже в 1953 году упорный труд геологов был вознагражден. Мощный 50-метровый газовый фонтан наконец-то ударил из скважины в районе поселка Березово под Ханты-Мансийском, оглушив звериным гулом до этого безмолвные окрестности на десятки километров, возвестив тем самым об открытии новой нефтегазоносной провинции в Западной Сибири.
Академик Иван Михайлович Губкин не дожил до этого знаменательного события, он скончался в 1937 году, но, несомненно, березовский фонтан бил тогда в его честь.