«Рак — болезнь сложная, но в отличие, например, от инфаркта она не убивает за два часа. По мне, инфаркт и инсульт гораздо страшнее. Человек вечером ложится спать с какими-то планами на жизнь, а утром не может пошевелить ни рукой, ни ногой. В этом смысле онкологическое заболевание — знак, что не стоит откладывать важные дела на потом», — сказал в своём интервью радио «Sputnik Узбекистан» онколог Александр Кочатков.
И всё же специального термина для обозначения страха инсульта или инфаркта не существует, тогда как неконтролируемый страх перед злокачественным заболеванием называется канцерофобией.
Причин тотального страха перед онкологией несколько. Одна из них — доминирующее среди россиян мнение о том, что рак равен смертельному приговору. А смерть в обществе — тема табуированная.
Как же здорово, что в настоящей жизни всё по-другому. 90 % случаев рака, выявленного на ранних стадиях, успешно лечатся. После лечения человек может продолжать жить здоровой жизнью, как будто у него никогда и не было этого страшного диагноза.
Проблема в том, что чаще всего онкология на начальных этапах болезни протекает бессимптомно, рак даже называют «тихий убийца». Как правило, когда появляются выраженные болевые симптомы, первоначальный очаг заболевания уже разросся, возможно, появились метастазы. Лечение займёт больше времени, больше сил. Но и тогда болезнь можно победить. Главный вывод из статистики напрашивается такой: чем раньше обнаружена болезнь и начато лечение, тем прогноз благоприятнее.
Для своевременного выявления онкопатологии существуют скрининги, или, как сейчас модно называть, превентивные обследования, противораковые чек-апы.
4 февраля во всем мире отмечается День борьбы против рака. Он посвящён информированию населения о важности систематического прохождения диспансеризации как главного профилактического мероприятия в борьбе с коварной болезнью.
Делай что должно
Галина Александровна заболела раком молочной железы в 2003 году. И, как почти все люди, столкнувшиеся с онкологией, говорит, что диагноз разделил её жизнь на до и после.
«Мне было страшно. Казалось, со мной этого происходить не должно. Я тогда перенесла операцию, курсы химиотерапии, лучевую терапию. Через болезнь и к Богу пришла. Приняла крещение перед самой операцией. Однозначно могу сказать: жизнь стала больше ценить», — признаётся женщина.
После лечения болезнь отступила, и вот уже почти двадцать лет Галина живёт полноцено.
«Онкология оставляет на психике человека отпечаток. Хоть у меня и был настрой позитивный, первые два года боялась покупать одежду для себя. В магазине стучала навязчивая мысль: а вдруг?.. И я уходила», — вспоминает она.
Химиотерапию переносила очень тяжело. По утрам не могла подняться с кровати, для того чтобы сдать анализы. Не терять надежды помогали люди.
«У нас в палате женщина лежала, Галина Михайловна. Интеллигентная, умная, научный сотрудник библиотеки. Она вставала рано, делала мне бутерброд с икрой и сладкий чай. Каждый день. Я завтракала и уже тогда шла сдавать анализы. Люди в беде объединяются. Когда кого-то из нас увозили в операционную, все молились — верующие и неверующие», — рассказывает Галина Александровна.
Она не считает себя особенно сильным человеком. Её ни на минуту не оставляли один на один с болезнью друзья, родные. Уверена: столкнувшись с раком, нужно руководствоваться принципом «делай что должно, и будь что будет». Обращает внимание на то, что ни в коем случае нельзя тратить время на поиски народного лечения, на самоедство в стиле «почему именно я?». Нужно довериться докторам и не терять времени.
«Со мной в палате лежала москвичка, преподаватель. Семье пришлось продать квартиру, чтобы хватило на лечение. Из-за рака ей отрезали ногу по бедро. Но в этой женщине столько было жизни! С её плохим сердцем врачи не решались назначать ей химию, а она слёзно просила: «Доктор, пожалуйста, я всё выдержу». Такая воля к жизни у неё была. Теперь и я буду жить несмотря ни на что», — делится моя собеседница.
Принятие реальности
Священнику Иоанну Казанцеву было 33 года, когда в 2018-м у него заподозрили меланому. Маленькая родинка стала источником больших проблем.
«Мне тогда дали направление на приём к онкологу через 45 дней. Я испугался. По роду деятельности часто причащаю тех, кто умирает от рака, служу в храме на кладбище, где отпевают людей с таким диагнозом. Понимал, что за 45 дней меня может и не стать, а у меня трое детей. Младшему на тот момент только исполнилось полгода, — рассказывает священник. — Через знакомства попал в Тюменский онкологический центр, и там ситуация повторилась: ближайшая запись на МРТ — через 45 дней. Это было слишком долго.
Меня мои знакомые просто взяли и отправили на лечение в Турцию. Я до сих пор не знаю, во сколько обошлось моё лечение. Меня там обследовали, прилично так искромсали. Поставили диагноз: меланома I стадии. Моя опухоль оказалась беспигментной. Обычно меланому можно заподозрить по тёмному цвету новообразования, а у меня оно было телесное. Никто и подумать не мог, что это рак».
Сейчас в жизни отца Иоанна появились новые правила. Он избегает пребывания на солнце, попадания на кожу солнечных лучей, в летнее время постоянно пользуется солнцезащитным кремом с высоким уровнем SPF (фактор защиты от солнца). Каждые три месяца проходит скрининг у онколога. Даже нашёл «своего» врача.
«Нашёлся замечательный доктор. Он стал фотографировать мои родинки, следить за их малейшими изменениями. Дотошный врач, мне такие нравятся», — говорит священник.
Этот врач в ноябре 2020 года и заподозрил рецидив болезни, который подтвердился. Проблемную родинку вырезали, и вот уже больше года отец Иоанн снова в ремиссии.
«Я часто шучу, что бывших онкобольных, как и бывших наркоманов, не бывает. Это действительно так. Меня напугать смертью тяжело: у меня мама работала в реанимации, я служу в храме, где фактически каждый день приносят гробы с покойниками. Но, как оказалось, когда тебе ставят диагноз «онкология», очень сложно с этим свыкнуться.
Конечно, тебя завтра может сбить трамвай, но ты об этом не думаешь. А рак страшен тем, что тебе дают «срок годности». «Ваша лицензия на жизнь истекает через полгода. Продлевать будете?» А продлить не всегда получается. А что делать с детьми? Дочка выйдет замуж, а я могу этого не увидеть. Боялся, не услышу, как заговорит младший сын», — признаётся отец Иоанн.
К священнику стали приходить люди с онкологией за советом, потому что знали: он точно поймёт их беду, не станет говорить какую-то банальщину вроде «всё пройдёт, всё наладится». Человеку нужно помочь научиться жить новой жизнью, которую не показывают по телевизору. В обществе принято, что молодые должны радоваться, наслаждаться жизнью. Но не всегда так получается.
«Объективно, умирать больно, противно, страшно. Для онкобольных мысль о том, что земная жизнь конечна, более очевидна. Все знают, что умрут, но у здорового человека нет этого ощущения, словно тебе смерть в спину дышит. Это случится не когда-нибудь потом, когда станешь стареньким, в окружении детей и внуков. Это может произойти в любую минуту. Осознание этого можно сравнить с родами: женщина вынашивает ребенка девять месяцев и знает, что ей неизбежно нужно будет пройти через огромную боль.
Так же и с осознанием смерти. Чаще всего в этом состоянии люди начинают анализировать свою жизнь, понимают, что на самом деле было значимым, а что нет. Многих мучает совесть по поводу того, как они относились к своим родным. Потому что на первом плане были учёба, карьера. А на поверку это не совсем то, что нужно. То есть ты получил несколько высших образований, а по факту скоро станешь просто очень образованным покойником в 35 лет. Оказывается, самое важное — родные, близкие люди», — рассуждает Иоанн Казанцев.
Важно, считает он, принять новую реальность. Не разозлиться на весь свет, не сорваться на родственниках, которые часто смотрят на больного как на живой труп.
«Я тоже такие взгляды на себе ловил. Это противно и раздражает. Подождите, не хороните меня, я ещё живой! Болезнь можно преодолеть. Медицина развивается непрерывно, появляются новые методы борьбы с онкологией. Иммунотерапия, таргетная терапия, химиотерапия, понятное дело, старая добрая хирургия. Причём лечение доступно по полису ОМС. Как онкобольной в ремиссии заявляю: нужно жить!» — подытожил преподаватель Тобольской семинарии, ТюмГУ, священник храма на Завальном кладбище отец Иоанн.Анастасия Вырва