С самого начала спецоперации на ресурсах редакции – как в печатном издании, так и в интернете – выходят тематические рубрики «Юганские герои СВО» и «Территория СВО», где мы ведём летопись славных подвигов наших земляков. Готовились написать историю и нашего коллеги Ивана.
Но рядовой Долгополов решил сам рассказать читателям «ЗН» о тех ребятах и боевых товарищах, с кем свела его военная жизнь.
Кто из вас Бор?
Хочу рассказать о товарище по оружию, храбром воине и человеке большой души, о котором большинство солдат, встречавших его «за лентой», знают лишь, что позывной его – Бор. Сам я, так уж получилось, встретил его только в госпитале.
Основную часть времени «за лентой» он работал проводником. То есть доводил группы до условленной точки на местности – чаще всего до какого-нибудь объекта, например до опоры ЛЭП или старого дома (их не так просто потерять из вида, даже если не имеешь при себе карты), – и знакомил солдат с обстановкой. Объяснив, куда следовать дальше, где лучше пройти, а где не стоит, отправлялся в ближайший опорный пункт. И уже утром встречал раненых и вёл их обратно, на эвакуацию.
Вёл, а то и нёс в паре с кем-то, причём вдвоём, возможно, только часть пути – всё зависит от типа местности, времени дня, от того, есть ли поблизости свободные руки, налажена ли связь. Передав раненых, Бор почти тотчас шёл назад, провожая вглубь фронта недавно прибывших.
За три–четыре дня на одном участке состав боеспособных военнослужащих может значительно измениться. Впрочем, меняется он постоянно, и в день таких переходов у Бора было с десяток.
Подразделения встречают одно другое, делятся новостями, друг другу помогают. Чаще, конечно, каждый отряд, каждый батальон сам отвечает за жизнь своих людей, за обеспечение, за эвакуацию – это вполне разумно: задачи, участки фронта у всех разные, своё командование.
Но в экстренных случаях, коим несть числа, и проводники, и медики, и весь рядовой состав работают с тем, что есть, а именно: что можно сделать конкретно сейчас и кого спасти. Потому на станциях и в госпиталях постоянно слышишь: «А не знаете ли вы такого-то?»
Скорей, чем где бы то ни было, людей друг к другу располагает один-единственный выход в районы боёв, когда в течение суток пять, десять раз нательное на тебе взмокнет и высохнет. Так на моих глазах в палату зашёл какой-то солдат и спросил, кто из нас Бор, и передал ему спасибо от сослуживца, которому Бор спас жизнь.
В течение дня «за лентой» может быть и час, и два часа полной тишины. Время это обычно тратится на проверку боеготовности, знакомство с местностью, отдых, разговоры и чаепития. И так, передавая чашечку чая по кругу из трёх–четырёх солдат, замечаешь, как хорош этот чай и как дороги тебе стали эти товарищи.
Конечно, я видел доблесть, абсолютную преданность делу, слаженность и взаимовыручку. Двое, встретившись на распутье, рассказывали друг другу всё, что казалось им хоть сколько-нибудь полезным, могло в итоге спасти жизнь, уберечь состав от потерь. Не раз и не два я видел и слышал, как, обменявшись лишь парой слов, товарищи шли на задание в разных группах и более друг друга уже не видели.
Со временем к необходимой здесь храбрости приходят и хладнокровие, и собственное чутьё, и такая нужная осторожность, и готовность идти на риск, и, наконец, крайняя честность и прямота. Как и везде, люди, в том числе солдаты, бывают всякие.
Реже, само собой, чем в обычной жизни, но и здесь бывают и дни, и часы полного упадка духа, когда человек, тем более раненый, опускается на землю и говорит: «Я посижу здесь». В таких случаях стоит сказать прямо в лоб, к чему приводит такого рода усталость. Если раненый может идти сам, он должен идти сам, пока ноги его держат.
Бывало, раненый отказывался идти и просил, чтобы за ним отправили группу с носилками. Как и всякий на его месте, Бор о таких говорил прямо вне зависимости от звания: «Дойдёт, если хочет жить». И это правда, и те же люди затем благодарили его; тем более что одиноко идущий не так бросается в глаза, как целая группа.
Сам Бор родом из Черняховска (город в Калининградской области), крайне прост в общении, скромен, неразговорчив. К моменту нашего знакомства он почти за два месяца работы в зоне постоянных боёв вывел не одну сотню солдат.
Сильные духом врачи
Среди моих ближайших соратников были и есть люди, спасавшие десятки жизней в ситуациях, когда трудно остаться целым самому. Должность полевого врача предполагает неистощимое присутствие духа: видеть, тем более впервые, что товарищ ранен или убит, способен совсем не каждый.
«Остановить кровь, если позволяет обстановка, обеззаразить, а затем отнести в возможно более безопасное место», – на собраниях медики батальона объясняют, что требуется сделать в первую очередь. И что нужно иметь прежде всего, когда выезжаешь на задание: много бинтов, пластыри самых разных размеров, клейкую армированную ленту и обезболивающее.
Они говорят: как бы раненый ни кричал, если его можно спасти – это наш воинский долг. Рассказывают, что бывали случаи, когда в попытке спасти одного гибли трое, четверо. Поэтому стоит – и это скорее негласное правило солдат и наработанный опыт – не только стремиться выполнить волю командира, но и полагаться на собственное чутьё. Случается, связи с командованием нет, день или два ты целиком предоставлен самому себе и всё, что возможно сделать, – стараться не смыкать глаз, слушать небо, беречь запасы воды.
Крепче за баранку держись, шофёр
Отдельно хочу рассказать о работе водителей, чьи «соболи» и «буханки» мелькают на поле боя. Машина солдат гораздо менее поворотлива, чем любой отдельно взятый человек, и любая ошибка, просчёт, медлительность стоят здесь чересчур много. Работа этих людей страшнее любого вида вождения. Мне приходилось быть свидетелем отчаянной храбрости, верности чувству долга, когда тяжелораненых везли под открытым небом, объезжая «ежи» и сгоревшую технику так быстро, как только возможно.
На разных выездах я видел людей со всех уголков страны, из других государств, но довольно скоро каждый свыкается с мыслью, что гибнут здесь так же внезапно, как в мирной жизни, если не внезапнее. Не все, конечно, имею в виду добровольцев, приходят сюда с полным осознанием того, что и в их жизни здесь может прийти час, когда они обязаны будут работать, идти и спасать на одних только морально-волевых принципах, метр за метром неся бремя и славу солдатской жизни. Чем дольше проводишь времени на фронте, тем более убеждаешься: жизнь эта целиком держится на силе воли, верности Отчизне, товариществе.
Р.S.
– Иван, а если бы ты хоть раз в месяц писал для наших читателей? От первого лица.
– Ох, спасибо за предложение, но Вы даже не представляете, какого труда мне стоило написать лишь это небольшое повествование…
Автор – Иван Долгополов
Записала Ольга Костенко
Фото автора материала
