В 1960-е Надежда Константиновна была ребёнком, и город рос на её глазах. А в 2001 году она стала одним из учредителей местного общества старожилов. По новым правилам в эту организацию может вступить каждый, кто прожил в Нефтеюганске 40 лет.
«На север приезжали необыкновенные люди: мужественные, умеющие преодолевать трудности, верно служить своему делу», — считает моя собеседница.
Её родители, Головины Константин Ильич и Валентина Алексеевна, приехали в будущий Нефтеюганск в 1962 году. За их плечами были уже три экспедиции, и в каждой из них рождалось по ребёнку.
«Перед этими героическими женщинами я просто преклоняюсь, — делится Надежда Константиновна. — Такой была и наша мама, повсюду следовавшая за мужем, как декабристка. Они познакомились в конце войны. Мама в Узбекистане работала на нефтепромысле, а папа уже прошёл военные, боевые действия.
Участвуя в защите Ленинграда, отец получил ранение и сильнейшую контузию, последствием которой стала глухота на одно ухо. Его перевели в военное училище для подготовки молодых военных и сопровождения их на фронт. Папа не любил рассказывать о том времени. Лишь однажды обмолвился, какая тяжесть была на душе, когда он сопровождал ребят на войну. Они веселились, шутили, а он, потерявший в боях многих однополчан, с горечью думал: «В какое пекло я вас везу! Кому из вас удастся выжить?»
Учился у лучших
В 1948 году Константин Ильич окончил курсы буровых мастеров. Подготовка была ускоренной, так как в этой сфере было мало специалистов, а они очень требовались, и не только в нашей стране. В том же году его направили в Монголию оказывать, как было прописано в документе, техническую помощь молодой республике. С ним, конечно же, поехала и молодая жена. В Монголии, где они прожили шесть лет, в первый год пребывания родился первенец, Саша.
Головин работал под руководством знаменитого геолога Васильева Виктора Григорьевича, который ещё до войны был на Югане с экспедицией по поиску нефти и являлся соратником Губкина Ивана Михайловича. Потом в Кузбассе (там было две экспедиции) учился геологии у Салманова Фармана Курбановича и Рогинского Петра Кононовича. Ещё в 1957 году звал с собой Салманов в новую экспедицию Константина Ильича. Но тот, понимая, что на новом месте нет никаких условий для обучения, а в семье уже был школьник и подрастала дошкольница, предпочёл остаться в прежней.
В Усть-Балык Константин Головин приехал в 1962 году. На месте написал жене, что для их семьи почти достроили дом, дескать, собирайся. Но о сроках приезда не договорились, связи практически не было, поэтому, не зная, когда прибудет жена с детьми, отдал этот дом другой семье. «Вот такие тогда были люди: готовые помочь, уступить, пожертвовать чем-то», — комментирует Надежда Эскина.
А через пару месяцев после его приезда прибыла на новое местожительство и Валентина Алексеевна с тремя детьми. Саше было 14 лет, Наталье — восемь, Оле — три года. «Ну и куда мы теперь?» — спросила мать семейства. И на этом всё, никаких упрёков. Понимала: значит, так было надо.
Разместились в многоместной палатке, благо стояло лето. А вещи, прикрытые брезентом, какое-то время «жили» на берегу. О воровстве тогда даже не слышали, все жили одной семьёй. В палатке был даже предусмотрен палаточный шифоньер (теперь это музейный экспонат), где разместили костюмы отца и платья мамы. Палатка служила семье и во время переездов.
Гостеприимный дом
Первым настоящим местом проживания семьи стал дом № 4 на улице Гагарина. В 1963 году в семье снова произошло пополнение: родилась дочка Наденька. «Маму отправили в Сургут, так как случай был непростым, и в фельдшерском пункте принять роды не решились», — продолжает моя собеседница.
По приезде Константин Ильич был назначен заместителем начальника Усть-Балыкской экспедиции. Надежде Константиновне запомнилось, что отца могли и ночью поднять, если того требовала работа. Поздно возвращался домой, часто улетал в вертолёте на буровую, а потом не мог возвратиться из-за погодных условий или задерживался из-за аварийных ситуаций.
Трудился он и начальником транспортного отдела, а позднее занимался ликвидацией экспедиции, когда она переезжала в Новоаганск. Это было ответственное и трудоёмкое дело — не только перевезти технику и оборудование, но и, главное, людей, а потом разместить их на новом месте.
Поначалу и семья Головиных планировала переезжать, однако родители, всё взвесив, передумали. Хватило им четырёх экспедиций и переездов, сказывался возраст. Да и оседлой жизни уже хотелось, в первую очередь для детей. Ведь на новом месте даже школу ещё не построили.
«Едва мне исполнилось два месяца, меня определили в ясельную группу детсада Усть-Балыкской экспедиции «Берёзка». Тогда в декретах не задерживались: научился ребёнок голову держать — и в ясли. Мама была необыкновенной труженицей. Успевала и работать (кассиром или бухгалтером), и детей воспитывать, и огород содержать. Выращивала в парниках отменные огурцы. Сейчас думаю, какие необыкновенные были женщины: соратницы для своих мужей, прекрасные мамы. Они умели с честью преодолевать трудности, не обращали внимания на неустроенность быта», — отмечает Надежда Эскина.
Головины славились радушием. У кого был самый вкусный, ядрёный квас? Конечно, у Валентины Алексеевны! Им из большой фляги она угощала всех желающих. А ещё семья пользовалась особым авторитетом. К ним приходили посоветоваться по разным вопросам, а иногда и защиты искать от буйных мужей.
Через три дома, например, жила семья, где муж в подпитии гонял домочадцев. Как-то этот «герой» наставил ружьё на Константина Ильича, а тот спокойно поговорил с дебоширом, и буян присмирел. На следующий день пришёл за женой и детьми и просил прощения, почему-то у Валентины Алексеевны. Кстати, больше подобных «подвигов» не совершал.
За просмотром телевизора (а он в их семье появился в 1967 году) любили собраться у них жители посёлка — как взрослые, так и дети. И тех и других Валентина Алексеевна угощала горячими пирогами.
Память детства
«Родители для меня навсегда остались образцом поведения. Папа ни разу не сказал маме ни одного плохого слова, а она поддерживала его авторитет. Отец никогда не ругал нас, детей, не учил жизни. Но мамино: «Я всё папе расскажу» — для нас было самым страшным наказанием.
При огромной занятости отец на всех новых местах жительства (а мы жили и на Мира, 7, и на Строителей, 32) всегда устанавливал большие качели, чтобы могли кататься дети со всего двора. И непременно строил для нас настоящий домик из бросовых досок, с застеклённым окном, дабы мы имели возможность играть и прятаться от дождя. Мы украшали его сами, оклеивая стены картинками из журнала «Огонёк», мастерили шторы из куска ткани. Домик был рассчитан человека на четыре. В центре — столик, за которым мы играли в разные игры», — вспоминает Надежда
Константиновна.
Не забыть ей просторные дворы, где дети день-деньской играли в «штандер-штандер», 12 палочек (аналогичная пряткам), казаки-разбойники, войнушку, вышибалы. Позднее, когда город рос, бегали по стройкам, перепрыгивая с места на место на большой высоте. И, удивительно, все были живы-здоровы, а родители не боялись отпускать детей.
Любимым местом детворы оставалась река. Всюду курсировали теплоходы и катера, в каждой семье имелась лодка. По реке люди отправлялись в лес за ягодами и грибами, на реке ловили рыбу. Влюблённые парочки прогуливались по деревянному пирсу, ну а дети гонялись друг за другом.
Одно из ярких воспоминаний Надежды Константиновны — приезд зверинца. Животных в клетках привозили на специальном теплоходе. Особый интерес вызывали у детворы медведи — белый (для него даже был встроен небольшой бассейн) и бурый. Были также лисы, обезьяны, песцы. «Животные в клетках находились очень близко к посетителям, и мы опасались, как бы какая-нибудь зверюга не зацепила нас лапами. Ну и запах, конечно, ещё тот стоял», — смеётся моя собеседница.
Памятен ей ещё один случай, когда она отправилась со старшими девочками в приехавший на гастроли кукольный театр. Каково было предвкушение! А кругом непролазная грязь. Девчонки постарше уже прошли по скользким деревянным доскам. А маленькая Надюшка немного замешкалась. Её подхватила на руки одна из девочек и шагнула. Доска под ними поехала, и обе упали в грязь. «Пришлось возвращаться домой. Как я плакала от обиды и разочарования, что не увижу представления!» — делится Надежда Константиновна.
Что ещё ей помнится из детства? Маленький, но уютный дом на Мира, 7. Крошечная детская, где помещались лишь две кровати, маленькая родительская спальня и зал побольше, со столом, за которым старшие дети делали уроки, обсуждали новости. А посреди дома — печка вкруговую, отапливала все комнаты. Со стороны зала в печи находилась ниша, там детям было так уютно греться зимними вечерами…
Из школы особенно запомнилась учительница начальных классов школы № 1 Коробейникова Нина Степановна.
«Не забыть, как она устраивала классные часы с чтением замечательных книг о Гуле Королёвой, Зое Космодемьянской. Когда были душещипательные моменты, учитель плакала, не стесняясь нас, и мы — и девчонки, и мальчишки — плакали вместе с ней. Вот это и есть воспитание чувства патриотизма, сопереживания, — отмечает Надежда Эскина. И продолжает: — Мне кажется, такие уроки необходимы и в наше время. А еще из того замечательного прошлого очень хотелось бы вернуть добропорядочные отношения между людьми и взаимовыручку».
