Причины катастрофы
Они известны. В 1916 году Россия стояла на пороге победы в войне с Германией. Но Америка собиралась вступить в войну (вопрос был решен), и Россия была не нужна: нежелательный конкурент, с которым пришлось бы делиться добычей, в том числе проливами. А этого Британия, владычица морей, не могла допустить. Значит, следовало вывести Россию из войны. Желательно не сразу — постепенно, чтобы она отработала свою функцию полностью, но не была допущена к победному пиру.
Революция в России была чрезвычайно нужна Западу, и тот не упустил свой шанс, организовав революционные беспорядки в нашей стране. Этому благоприятствовала и общественно-политическая ситуация в России. Одурманенные пропагандой люди захотели «губительных» перемен.
Главной целью Февральской революции была замена русской православной цивилизации на западную, так называемую демократическую цивилизацию с ее прагматизмом и либеральной идеологией. Февраль 1917 года привел наш народ к большевизму, гражданской войне, Соловкам и Гулагу. «За пьяные дни и демо¬кратическую конституцию было за¬плачено десятками миллионов жизней, десятками лет голода и холода, новыми войнами — и граждан¬скими, и мировыми, полным опустошением половины России», — впо¬следствии напишет русский философ И.Л. Солоневич.
Последовавшая за февральской революцией октябрьская, а затем и гражданская война разделили русский народ. Была уничтожена значительная часть населения России. Пострадала большая часть крестьянства, погибло большинство людей, которые до этого были гордостью и честью российской армии.
Были посеяны вражда и ненависть между людьми одной веры — православными.
«На нас всех лежит ответ за кровь государя и за гибель нашей земли — так выразил понимание произошедшего один из участников белого движения. — Одни, в безумии своем, восстали на власть, создавшую Россию; другие, по нерадению и малодушию, не сумели этот мятеж подавить; третьи по невежеству своему равнодушно взирали на крушение вековых устоев нашей державы. И все, и каждый из нас виноваты в том, что не смогли уберечь царя своего. И Бог карает за это русский народ. С падением престола, со смертью царя всего лишилась Россия. Величие и славу, святыни и богатства… все, все и даже свое имя она потеряла, все потеряла и сама отлетела как сон…»
Белое движение не ставило перед собой цели возрождения былой империи. Монархисты среди белогвардейцев были, но большинство — февралис¬ты, одурманенные свободой и демо¬кратией. Кто стал их лидерами? Генерал Алексеев, участник заговора против царя. Корнилов, арестовавший цар¬скую семью. Либерал Деникин. Адмирал Колчак, которого втемную использовали правительства западных стран и затем предали на гибель, когда «дело было сделано» (России предстояло стать «величайшим военным трофеем, невиданным в истории человечества», по словам Черчилля).
А ведь авторитет царской власти в простом народе существовал. Он формировался веками и за год никак не мог рассеяться. Но, в отличие от зем¬ских ополчений Смутного времени, белые военачальники от таких способов повести людей за собой отказались. Так за что же оставалось сражаться? За «демократические» ценности? Именно они обрушили Россию в хаос 1917 года. За Учредительное собрание? Оно было созвано и сразу вылилось в пустую болтовню. Такими же пустыми и жалкими стали правительства «учредилок», возникшие из этого собрания. Объединиться по признаку «против большевиков»? Но и это было невозможно.
Обе стороны лгали народу. Красные — о том, что дадут землю крестьянам, фабрики рабочим, свободу народу. Вместо этого — принудительный труд, палочки-трудодни, лагеря для несговорчивых. Белые тоже не отставали. Вообще-то белое руководство не ставило во главу угла создание себе широкой опоры в народе. Не использовало ни русских национальных, ни православных идей, предложив воевать «За единую и неделимую!». Все свои надежды оно возлагало на помощь союзников и получило нож в спину.
Жестокий самообман окончился исходом из России значительного количества русских людей… Не все смогли уехать. Кто погиб, кто стал служить новой власти (тем более что со временем она стала перерождаться в национальную), посчитав своим долгом остаться верным своей Родине.
Поражение белых стало окончательным поражением феврализма. Это понял генерал барон П.Н. Врангель, которому было суждено возглавить последний этап борьбы с большевизмом на европейском театре военных действий.
Даже поражение Русской армии Врангеля, ее исход из России коренным образом отличались от разгрома других антибольшевистских сил. Русская армия уходила непобежденной, организованной силой под знаменами Российской императорской армии. По мнению некоторых историков, «уход русских кораблей, на борту которых были тысячи офицеров, казаков, священников, сестер милосердия, горожан, крестьян, знаменовал собой уход великой тысячелетней России».
Курс на Константинополь
13-17 ноября 1920 года остатки Русской армии генерала Врангеля и сочувствующего ей гражданского населения покинули Крым. Для этого были задействованы все суда в портах полуострова. Через французского представителя правительство Врангеля обратилось к Франции с просьбой предоставить убежище. Франция согласилась. Однако в качестве залога французы потребовали все корабли. Представители Франции настаивали на том, чтобы русские корабли и суда подняли французские флаги. В противном случае русский флот не сможет войти в Босфор.
Для русских это было невозможно по определению. Но они вынуждены были пойти на компромисс. Приняли решение поднять французские флаги на фор-стеньгах мачт, за кормой же уходящих на чужбину русских кораблей развевались Андреевские флаги.
Крым покидали все суда, которые смогли устоять на воде. Плавсредства, что были не на ходу, взяли на буксир. Часть людей погрузили на иностранные корабли — французские, английские и т. д. Из портов Крым¬ского полуострова (Севастополь, Евпатория, Керчь, Феодосия, Ялта) вышло 126 судов. Почти 150 тысяч человек спешно покинули Родину.
Генерал Врангель организовал эвакуацию с полуострова 145 693 человек, не считая судовых команд. Около 50 тысяч чинов армии, свыше шести тысяч раненых, остальные — гражданские лица, в том числе семь тысяч женщин и детей. Пароходы уходили перегруженные до крайности. На миноносце «Грозный» при штатной численности экипажа в 75 человек вывезли 1015. Пароход «Саратов», рассчитанный на
1860 человек, вывез 7056. Не хватало продовольствия, воды.
Белый флот взял курс на Константинополь. Это все суда, которые смогли устоять на воде: 66 вымпелов (18 боевых судов, 26 транспортов и 22 мелких судна), девять торгово-пассажирских пароходов, мелкие суда торгового флота, почти все частновладельческие суда, а также иностранные (прежде всего французские) корабли, находившиеся в портах Крыма.
Почему Константинополь? Потому что после капитуляции Османской империи он был оккупирован войсками Антанты — военными союзниками России. Переход по морю до Константинополя длился около пяти дней, перевернувших жизнь беженцев. Расколовших жизнь на до и после… Предтеча тех лишений и горестей, которые выпадут на долю большинства русских эмигрантов на чужбине. Уезжая в неизвестность, даже предположить не могли, насколько она будет горькой.
С 17 по 21 ноября суда с частями русской армии и беженцами пришли в Константинополь и стали на якоря на рейде Мода. Эвакуация закончилась. Началось «русское завоевание» Константинополя…
Константинополь встретил русских «гостеприимно»: только через неделю разрешили сойти на берег и потребовали роспуска 60-тысячной армии. Большая часть пассажиров покинула корабли в оккупированном Антантой Константинополе, пополнив ряды белой эмиграции. Верили, что эвакуация — дело временное и вскоре они вернутся на родину. Лишь самые прозорливые понимали, что покинули Россию навсегда.
Команды русских кораблей остались верны присяге и не покинули суда. Сложности с нахождением кораблей бывшего Черноморского флота в проливе Босфор, стремление французов заполучить русские корабли привели к перебазированию флота в Бизерту. Это французская военно-морская база в Тунисе (север Африки). Тунис был под протекторатом Франции.
Верные присяге русские моряки жили на кораблях, несли вахту. На борту даже работала школа для детей. Но Бизертская эскадра была обречена. В октябре 1924 года, когда Франция признала правительство большевиков, с кораблей был спущен Андреевский флаг. Еще примерно шесть лет на рейде Бизерты маячили силуэты российских судов, пока их не разрезали на металлолом и остававшиеся на них военные и гражданские лица не сошли на берег.
Вот так наши союзники помогали и помогают нам. Маленький пример: французы сразу же реквизировали три русских парохода с углем, а потом все, что находилось на судах. В числе реквизированного были не только военные грузы, но и 300 тыс. пудов зерна, 20 тыс. пудов сахара,
50 тыс. пудов другого продовольствия, 200 тыс. комплектов обмундирования, 340 тыс. комплектов белья, 58 тыс. пар обуви и многое другое. Затем очередь дошла до денег и личных счетов лиц из окружения Врангеля.
Французы забыли, что именно вступление в Первую мировую войну русской армии, оплаченное большой кровью, спасло их страну в 1914 году… Маршал Фош позже признавал: «Если Франция не стерта с карты Европы, она этим прежде всего обязана России…»
Русские оказались не нужны ни одной стране. 150 тысяч человек рассеялись по континентам. Десятки тысяч российских соотечественников оказались в Турции, Греции, на Мальте, в Болгарии, Сербии, Франции и других странах. Они испили чашу национального унижения до дна… Они поняли, что значит сделаться людьми без Отечества. Волею судьбы перенесли всю тяжесть гражданской войны, испытали поражение и изгнание… Почти всем не суждено было увидеть Россию снова. Но им предстояло оказать решающее влияние на становление русского зарубежья… Однако это уже другая история.
Армия белая, армия красная,
Сестры кровавой судьбы,
Вас породила година ненастная
Междоусобной борьбы.
…Скроется в вечности година злосчастная,
Снова в единую рать
Армия белая, армия красная
Дружно сольются опять
– так поэт Сергей Бехтеев сформулировал в своем стихотворении «Две армии» подлинное русское отношение к трагедии национального разделения. Предвидение автора оказалось почти пророческим. Это произошло в годы Второй мировой войны, когда честные представители белой эмиграции открыто поддержали Красную армию.
